Верише Муради выступила против смертного приговора и не явилась на судебное заседание

Член Сообщества свободных женщин Рожхилата (KJAR) Верише Муради была похищена в Сине, Рожхилат, 1 августа 2023 года. В течение 70 дней о Верише не было новостей. Она фактически была похищена иранскими войсками. Позже стало известно, что Верише быда в СИЗО Сине и подвергался пыткам. Затем Верише Муради отправили в тюрьму Эвин в Тегеране. 

Верише Муради не явилась на второе слушание 4 августа в знак протеста против смертных приговоров, вынесенных Пекшан Азизи и Шерифе Мухаммеди. Судебная коллегия завершила слушание, не позволив адвокатам выступить в свою защиту.

Верише Муради заявила о своем протесте в послании, адресованном женщинам и общественности.

 Послание Верише Муради звучит следующим образом:

«Несправедливые смертные приговоры, вынесенные менее чем за месяц активисткам Пекшан Азизи и Шерифе Мухаммеди, являются признанием Исламской Республики своей политической неадекватности и беспомощности. Заявления нового правительства о своей силе, распространении страха и усилении давления – не что иное, как несбыточная мечта о победе над революцией «Женщина, жизнь, свобода». В этом контексте меня обвинили в «бунте», преступлении, связанном с тем, что я женщина, курдянка и стремлюсь к свободной жизни. В настоящее время я жду второго слушания, которое состоится в 15-м отделении Исламского революционного суда под председательством судьи Салавати 4 августа этого года, через год после моего ареста. Хотя я знаю, что неявка в суд может быть истолкована как «я не отказываюсь защищать себя», я не пойду в суд, чтобы показать свой протест против смертных приговоров, вынесенных моим товарищам Пекшан Азизи и Шерифе Мухаммеди. Я не признаю суд, где не выносятся справедливое решение.

Я неоднократно выступала в защиту прав человек в сложных условиях допроса и следствия. Однако на этот раз я пишу свое письмо людям и обществу, которые всегда бдительны, сознательны и выступают за свободу. Я прошу их судить меня и мою деятельность в соответствии со стандартами социальной справедливости.

Мы живём на Ближнем Востоке XXI века, где глобальные державы-гегемоны и диктаторские национальные государства в регионе стремятся узурпировать права и культуру и стремятся восстановить свою собственную гегемонию, в географии, пропитанной кровью и слезами и ставшей свидетелем геноцида, ассимиляции и оккупации каждый день. Эта жизнь в Курдистане не имеет прав ни экономических, ни политических, никаких правовые. Это жизнь без безопасности, это безработица, бедность, дискриминация, аресты, пытки, казни и убийства челноков.

Личность человека и обстоятельства, в которых народ живет, являются лучшим стимулом и руководством к поиску источника угнетения. Это предполагает необходимость быть рядом с ними и прилагать усилия, чтобы изменить их ситуацию и найти решения проблем. Как курдская женщина, я опираюсь на свою историю, культуру и идентичность. Однако обстоятельства всегда формировали отчуждение от идентичности и бегство от своей сути. Как сообщество, подверженное дискриминации, вызванной эксплуатацией, националистическими, сексистскими и религиозными системами, мы были подавлены, когда нам представили дискурс об идентичности и классе. Нас обвиняли в ложных ярлыках, задерживали, заключали в тюрьму, пытали и казнили. Это касается меня и других, подобных мне, находящихся в неравных социальных, экономических, политических условиях. Это ситуация, когда мы, как личности и как общество, пытаемся существовать. Конечно, озвучивание этих вопросов не означает слепого предубеждения против вопроса идентичности, основанного на форме национализма, напротив, это осознание идентичности. Потому что я осознаю, что крайний национализм втягивает всех в фашизм. Эта проблема и есть та суровая реальность, с которой мы сталкиваемся. Нас рассматривают как объект, который не имеет возможности выражать себя и которому грозит уничтожение, если он выразит свою социальную идентичность.

За все годы, что я познаю себя, я не могла и не хотела оставаться равнодушной к социальным нормам. Я хотела остаться в предгорьях Загроса, где я выросла, вместо того, чтобы жить роскошной жизнью на Западе. Я получила много ран и залечила много ран. Передо мной было два пути: либо я приму нынешнюю объективацию и жизнь, полную угнетения, без сопротивления, либо я найду свою ээ истину. Итак, «вместо того, чтобы проклинать тьму, я зажгла свечу!»

В начале студенческой карьеры я была спортсменкой. Стремление жить со знаниями и осознанностью привело меня на путь, где я ставлю коллективные интересы выше индивидуальных. Я работалав ассоциациях, неправительственных организациях (НПО) и студенческих группах для женщин, детей, молодежи, жертв наркотиков, любителей спорта в бедных районах и тех, кто лишен образования. Будучи одновременно инструктором и сторонником, я училась от своих учеников.

Кроме того, работа с различными группами позволила мне более четко понять типы и масштабы дискриминации и лучше понять тот факт, что корень всего рабства лежит в рабстве и социальном положении женщин. Это стало для меня источником мотивации прилагать больше усилий для повышения уровня осознания себя и других, правильно понимать и анализировать проблемы семьи и общества, а также решать проблемы.

Через некоторое время я познакомилась с мыслью и философией, создатель которой теперь поплатился за решение проблем, прожив в полной изоляции в одиночной камере на острове Имрали в течение 25 лет. Эта мысль и философия не ищут решения в национальном этатизме, разжигании ненависти и установлении границ для выражения отрицаемой индивидуальной и социальной идентичности, а в построении демократического общества, защищающего идентичность и мирное сосуществование народов. Мысль и философия, возникающие из глубин общественной истины, раскрывают правду об угнетении и говорят об альтернативе. Я выбрала модель жизни и жизни, которая представляет плюралистические сообщества, которые не верят и не полагаются на жесткие политические границы, один язык, одну нацию, одну культуру, одну религию. Модель жизни и сопровтивления, которую я выбрала, принимает во внимание все различия, верования и народы.

Познакомившись с этой мыслью и философией (прим. — апоистической мыслью и философией), я завершила свою деятельность и исследования, став членом Сообщества свободных женщин Восточного Курдистана (KJAR).

Я занялась социологической проблемой женщин в различных частях Ближнего Востока. Я поняла, что у женщин общие проблемы, поэтому их пути к освобождению тоже в одном направлении, и они могут быть общими и осуществлять совместную деятельность.

Нападение ИГИЛ на Рожаву (Северная и Восточная Сирия) привело, с одной стороны, к лучшему пониманию цели и причины действий темных сил на Ближнем Востоке, а с другой стороны, к более ясному пониманию геополитическое положение Ближнего Востока и соотношение сил активных политических сил в регионе. Это позволило мне понять необходимость активного и многогранного участия в обеспечении стабильности, мира и демократии в регионе. Вот почему я поехал в город Кобани, где террористические силы ИГИЛ говорили о совершении праздничной молитвы в мечети Кобани. Их такбир кричал «отрубленные головы женщин и детей», а наши победные крики вызывали «Женщина, жизнь, своьода». Фактически, на этот раз мы сражались с ИГИЛ! Сила, миссия которой – проложить путь к осуществлению адского плана на следующее столетие Ближнего Востока и уничтожить единственный луч надежды на перемены на раздираемом войной Ближнем Востоке. Эта террористическая сила требовала так называемого исламского правосудия в средневековом стиле и разрушала жизни людей, чтобы установить свой халифат и исламское правительство. Ни одно государство не боролось с этой террористической силой.

Турецкое государство оказало полную поддержку силам ИГИЛ и оставило свои границы открытыми для отправки им материально-технического снабжения и военной техники. Силы Международной Коалиции также с уверенностью наблюдали за победой ИГИЛ до последнего момента, вплоть до оккупации улицы за улицей Кобани. Так же, как и в Газе, они наблюдали геноцид жителей Кобани и Шенгала. ИГИЛ убила тысячи езидских женщин, еще тысячи захватила в плен и продало их в качестве военной добычи. Однако, наряду с молчанием национальных государств, мы стали свидетелями криков освободительных народных сил по всему миру. Они восстали, как восстали люди в Кобани и Шенгале, через короткое время отправились туда и присоединились к борьбе с ИГИЛ. Тогда гегемонистским державам неизбежно пришлось надеть гуманистическую маску и представить себя современным Мессией, пришедшим на помощь Ближнему Востоку и его жителям. Однако эта маска уже упала, и люди залечили свои раны сами.

«МЫ МОЖЕМ ДОСТИГАТЬ НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ЦЕЛИ»

XXI век – это век требований общества и радикальных изменений в национальном устройстве государства и менталитете, который может достичь своей цели посредством демократизации и революции. Эпоха субъективности государств и объективности обществ закончилась. Государственная история и культура больше не могут подавлять общества националистическими, религиозными, сексистскими и позитивистскими идеологиями. Эпоха, когда государство было пастырем, а общество — стадом, закончилась. Рожава (Северная и Восточная Сирия) — это эксперимент, показывающий динамизм и внутреннюю волю общества, но этот эксперимент является результатом многолетних усилий по повышению сознательности общества и особенно женщин.

Сознательная женщина означает сознательное общество, а сознательное общество означает недоверие в священных постулатах капитализма. Другими словами, внутренняя воля людей быть партнером в процессах мира и решения социальных, экономических, образовательных, политических и т. Д. Это означает активное участие в борьбе. Здесь я глубже поняла проблемы женщин в жизни и их отношение к свободе. Мое присутствие в окопах борьбы с ИГИЛ совпало с теми днями, когда это движение использовало всю свою мощь для оккупации Кобани.

«Когда мы боролись с ИГИЛ, мы были в списке террористов турецкого государства».

Когда люди сформировали живой щит на границе Турции и Сирии, я была одной из тысяч людей, которые приехали туда. После того, как я была ранена, у меня больше не было возможности или сил находиться там в военной обстановке, поэтому я вернулась в Восточный Курдистан, чтобв продолжить свое образование, исследования и общественную деятельность. Между тем, моя борьба с ИГИЛ внесла мое имя в список турецких спецслужб (НРОТ). Поэтому мое присутствие в Рожаве или Курдистане было синонимом угрозы убийства со стороны турецкого государства.

В последние годы, работая в области женской социологии в KJAR и исследуя неписаную историю женщин в политической географии Ирана, я исследовала следы матриархального общества и вопрос о том, почему фемицид достиг такого уровня в месте, которое когда-то было местом богинь.  Я пыталась найти ответ.

ЗАХВАТ И ПЫТКИ

1 августа 2023 года я была арестована силами Министерства разведки на трассе Сенендек-Камяран. Открытие огня при задержании, разбивание окон автомобиля, пытки и физическое насилие, психологическая война, допрос в одиночной камере вне поля зрения камеры — чтобы не фиксировать пытки и аморальные действия перед камерой. Давление, которому я подвергался в течение 13 дней, — это лишь часть давления, оказываемого на меня. Они назвали меня дикой и сказали: «Ты потеряла женственность! Почему ты не плачешь? Когда ты в последний раз плакала? Когда ты в последний раз нюхала цветы?»

Потом меня перевели в 209-ю камеру СИЗО Эвин. Там меня держали под сильным давлением во время допросов в течение четырех с половиной месяцев. Там были угрозы пвтки, вымогательство признаний и так далее. Сильные головные боли, постоянные кровотечения, усиливающиеся боли в шее и пояснице были подарком дней, проведенных мной в одиночной камере. Другими словами, то, что турецкие спецслужбы могли сделать со мной, иранское министерство разведки сделало. 20 декабря 2023 года меня перевели в женское отделение тюрьмы Эвин. Наконец, 9 апреля 2024 года меня судили в 15-м отделении Исламского революционного суда Тегерана по обвинению в «членстве в оппозиционных группах» и «мятеже». Но фундаментальный вопрос заключается в следующем: «Почему борьба с такими террористическими силами, как ИГИЛ, считается эквивалентной борьбе с Исламской Республикой?»

Так какое же место в истории занимает утверждение о том, что Исламская Республика борется с ИГИЛ? ИГИЛ отрезало нам головы, Исламская Республика тащит наши головы на виселицу. Никакая идеологич не в силах разрешить этот парадокс.

ИЗОЛЯЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

За год моего заключения я имел право навещать свою семью только три с половиной месяца. Остальное время я находился либо в одиночной камере, либо, как сейчас, в женском отделении, но в изоляции. После десятого месяца моего заключения, с 15 по 17 мая, в тюрьме Эвин меня поместили в одну группу с ИГИЛ и назвали террористкой, независимо от моего прошлого и прошлого. Таким образом, любой, кто борется против ИГИЛ, был террористом!

За последние три месяца мне пытались выдвинуть новые обвинения. Помимо выслушивания пустых и необоснованных заявлений, другими проблемами этого периода были допросы с внушением, унижения, угрозы смертью, провокации и давление с целью дать принудительные признания. Сейчас прошло почти три месяца с момента последнего допроса, ни мои адвокаты не имеют права пересматривать дело, ни я права встречаться со своим адвокатами! Сейчас у меня период запрета на общение и встречи.

Теперь, глядя на прошлое и путь, который я прошла, хочу сказать, что я защищаю себя, потому что я никогда не совершал ни малейшего посягательства на чью-либо жизнь или собственность, в любое время и в любом месте, и мое единственное преступление – это чувство ответственности перед обществом. Я все еще защищаю свою борьбу против террористических сил ИГИЛ в Кобани, и я буду продолжать сражаться до конца всех видов угнетения женщин, от Курдистана до Белуджистана, от Ирана до Афганистана с идеалами восстания Женщины, Жизнь, Свобода. Я продолжу свою борьбу.

«НУЖНО ЖИТЬ СВОБОДНО И ОСМЫСЛЕННО»

Наконец, я хотела бы отметить, что за прошедший год ничто не вызывало и никогда не вызовет ни малейшего сомнения в моей способности выполнять свои гуманитарные обязанности по отношению к обществу и особенно женщинам.

Я курдянка, живущая на Ближнем Востоке, и я живу не только для себя. Я сделала все, что в моих силах, для свободы жителей региона и буду делать это впредь, потому что за свободную и полноценную жизнь стоит умереть. Нужно либо прожить жизнь возвышенно и осмысленно и украсить ее свободой, либо не жить вообще».

В.К.

ANHA