Свидетели Эпохального Сопротивления (15)

Сами оливковые деревья встали на защиту Африна. Сопротивление в деревне Мусака.

ШЕРВИН МУСТАФА – ТОЛИН ХАСАН / АФРИН

В Африне на борьбу с турецкими оккупантами и их боевиками встали бойцы-женщины, чтобы в трудных условиях сдержать их наступление и поддержать попавших в беду товарищей. Одна из командиров Женских Отрядов Самообороны (YPJ), Фарашин Дыльзоз, рассказывает о том, как шло сопротивление в деревне Мусака р.ц. Раджо.

Турецкие захватчики предприняли жесточайшее наступление на Африн с целью уничтожения демократической системы, избранной народом, и против самого народа. При этом враг применил самые современные вооружения, включая авиацию, танки, системы залпового огня и др.. Но сопротивление бойцов YPG и YPJ вместе с поддержавшим их революционным народом Африна вынудили оккупационные силы и боевиков долгое время отступать на начальные позиции. Турецкие ВС призвали на помощь боевую авиацию, надеясь сломить волю, дух сопротивления наших бойцов и простых людей.

Первый этап Эпохального Сопротивления продолжался 58 дней. И это поразило мир. Он узнал, что такое сопротивляющийся народ и свободная женщина, борющиеся за свою землю.

Одна из командиров YPJ, Фарашин Дыльзоз, участница Эпохального Сопротивления, рассказывает о том, что происходило в деревгне Мусака региона Раджо.

"Нас укрывали оливковые рощи"

Фарашин Дыльсоз из города Африна. С начала создания Женских Отрядов Самообороны, вступила в них. Когда началось наступление турецких агрессоров и их боевиков на Африн, 20 января 2018 года, Фарашин ("бабочка", - прим. переводчика) служила в рядах Отрядов в окрестностях Африна, обучая будущих бойцов военному делу. В одном из первых отрядов, отправленных к границе, на фронт, она стала командиром.

24 Февраля 2018 года Фарашин было поручено организовать группу, которая должна была отправиться в район деревни Мусака региона Раджо. Дыльсоз собрала такую группу. В неё вошли 4 бойца. Она же встала во главе группы. То, что было дальше, Фарашин рассказала нам сама: "Мы выехали из Африна на машине и направились в сторону Мусаки. По дороге попадались деревни, оставленные жителями из-за обстрелов с турецкой стороны. Нет ничего более печального, чем боль и горечь на лицах женщин и детей, стариков, мужчин.. . Позади них осталось далёкое теперь время, когда они мирно работали, жили надеждами.., и вот бегут, пытаясь спасти свои жизни и жизни детей. Но вслед мы слышали лозунги, приветствующие нас, сопротивление, пожелания победы. Это давало уверенность и отгоняло печаль, крепло желание оправдать надежды этих простых людей."

Дыльсоз говорит: "Когда оказались недалеко от границы, в регионе Раджо, машина остановилась. Среди оливковых деревьев, пешком, мы продолжили свой путь. Над регионом кружили беспилотные самолёты, им было заметно любое движение по земле. Они тут же наносили удар, поэтому, оставив машину далеко позади, мы всё ближе подбирались к цели. Оливковые деревья были старые, с толстыми стволами. Они укрывали нас от опасности быть обнаруженными. Оружие и боеприпасы тяжёлым грузом давили к земле, но мы уверенно продвигались вперёд.

Через полчаса раздался звук вертолётов и беспилотников. Но мы не видели их. Каждый из нас спрятался под своим деревом и прижался к нему. И тут мы увидели беспилотник. Он кружил прямо над нашими головами. Мы затаились. Это продолжалось около 20-ти минут. Потом он передвинулся на следующий квадрат, а его сменил вертолёт, два раза облетевший нас по кругу. Он открыл по нам плотный огонь… В стороны разлетались раскрошенные ветки и стволы олив, листья взвихривались над нами, земля сотрясалась от взрывов. Везде стояла завеса из пыли и дыма. Будто крупный град посёк всё вокруг… Я схватилась за ствол одного из деревьев и вжалась в него, стараясь закрыть уши от страшного грохота и свиста снарядов. Наконец вертолёт улетел. Мы были целы. Было ясно, что беспилотник не заметил нас, они били по самим оливам, будто их вид раздражал оккупантов. Они вымещали всю свою злость на них. Мы обняли израненные деревья, прощаясь с ними, и продолжили путь."

Атака на Мусаку сломлена

Фарашин продолжила свой рассказ: "Добравшись до гор Раджо, мы  увидели деревню. Она была маленькая, не больше 150 домов. За ней – гора, а перед ней – маленькая долина. Недалеко от первых домов деревни находилась рощица оливковых деревьев. Из-за постоянных обстрелов, над деревней стоял дым. Я приказала товарищам идти за мной, вытянувшись в цепочку. Мы пошли к населённому пункту. Подойдя на короткое расстояние, я достала мобильный телефон и сообщила отряду, находившемуся в деревне, что мы здесь, рядом. Они попросили остаться под деревьями, пока они не пришлют бойцов, которые покажут безопасную дорогу дальше.

Через несколько минут я заметила человека, сигнализировавшего мне руками, что он пришёл за нами. Сидя под деревом, он призывал нас. Спешно мы пошли за ним и приблизились к первому дому. Здесь мы остановились ненадолго, переговорили и отправились дальше. Во втором доме находились товарищи, знакомые мне по Сопротивлению в микрорайоне Шейхмаксуд в Халябе. Одна из них, моя подруга, горячо, от всего сердца, с улыбкой обнялась со мной. Товарищи накрыли "стол" и, за едой, рассказали нам о положении на фронте.

Вскоре, с одним из бойцов, мы отправились на свои будущие позиции. Стояла ночь. Точка находилась у деревни в оливковой рощице. Над деревней разрывались отдельные снаряды. Мы осмотрелись по сторонам.. Решали, как лучше начать бой с оккупантами, если они начнут продвигаться к нам. Но ничего не было видно, только разрушенные дома и редкие выстрелы.. Шесть дней мы оставались на своих местах. Боевики не появлялись и нам оставалось ждать. Когда мы поинтересовались у товарищей о причине такого затишья, они объяснили, что ранее враг попытался прорваться в деревню, но напоролся на сопротивление наших бойцов. Они пожалели о попытке, бежав обратно. И вот теперь "воюют" танками и артиллерией издалека."

"На утро седьмого дня, после разрыва нескольких ракет в деревне, мы услышали звук самолётов. Было решено уйти из домов, переместившись в рощу, т.к. было ясно, что начнётся бомбёжка деревни. Через несколько минут они начали наносить удары. Огонь и дым покрыли деревню. В эти минуты нам оставалось только защищать себя, т.к. у нас не было ничего, кроме лёгкого и среднего вооружения. Бомбёжка продолжалась около часа. Многие дома и деревья были сровнены с землёй. Одновременно с бомбами, разрывались ракеты и мины, они сыпались с неба, прилетая ниоткуда…Наконец, стало тихо.. Мы постепенно приходили в себя. Внимательно отследив ситуацию на месте, мы узнали от товарищей, что турецкие захватчики вместе с боевиками  большими силами продвигаются к деревне. Нас просили спрятаться в домах. Мы закрепились в домах, находящихся рядом с деревней, т.к. прежние были полностью разрушены. Образовав новые группы с другими товарищами и заняв позиции с трёх сторон деревни, мы приготовились к встрече врага. Когда мы увидели их, то поняли, что основные их силы продвигаются, минуя гору, стоящую у деревни. Решено было не покидать этих позиций и ждать подхода турок и боевиков, чтобы ударить с близкого расстояния.

Враги шумной толпой приблизились к деревне. Время от времени стреляя по деревне, они ждали ответа, чтобы понять, пуста она или занята. Но мы молчали, оставляя  их в недоумении. Видимо, они подумали, что после их жёстких артподготовки и бомбёжек не осталось никого в живых. Боевики подошли к первым домам… Мы засели в своих точках, зажав в руках приготовленное оружие… Когда враги появились в непосредственной близости, подходя со стороны полей и горы, мы начали бой. Свист пуль стал частым. Десятки боевиков и турецких солдат были убиты и ранены. Понеся ощутимые потери, враги бежали в сторону горы, оливковой рощи и в долину. Там они получили и от наших товарищей, находившихся на других позициях.

Со стороны рощи нам удалось рассечь группу боевиков, убегавших и оставлявших за собой убитых и раненых. Мы слышали, как раненые боевики звали своих, но впустую…"

Прорыв из блокады

После того, как нашим бойцам удалось сломить атаку боевиков, вновь воцарилась тишина. Командир Фарашин продолжила свою историю: "После этого боя моральный дух всех нас повысился. Я тоже ощущала удовлетворение от свершившейся мести за выгнанных жителей деревни, за те, израненные и разорванные снарядами оливковые деревья… Но было похоже, что враг не успокоится на этом. Ночью турецкая армия и боевики, поддерживаемые самолётами и вертолётами, предприняли ракетный обстрел горы у деревни. Досталось и деревне. Началось массированное наступление врага. Слышен был рёв танков и бронемашин. Собрав своё оружие, мы оставили эти позиции и перешли в дома на территории деревни, т.к. вокруг неё шёл серьёзный обстрел. После часового боя и бомбёжек, мы оказались в блокаде с трёх сторон. Боевики пытались выдавить нас из деревни и заставить отходить через долину. Это означало для нас верную смерть, т.к. там постоянно кружили беспилотники. Поэтому было решено не уходить и продолжить сопротивление. Да, мы приняли бой и он был очень тяжёлым. Боевики кричали нам, чтобы мы сдавались, чтобы сломить наш дух и волю. Ситуация показывала, что нам вряд ли удастся вырваться из окружения живыми. Оставив себе по пуле на случай прорыва боевиков, мы удвоили накал сопротивления.

Теперь уже турецкие солдаты и боевики были так близко от нас, что авиация больше не могла прийти им на помощь. Бой часами шёл только с применением лёгкого оружия и ручных гранат. Не смотря на то, что захватчиков было намного больше, они не продвинулись и на шаг вперёд. В этом противостоянии пал смертью храбрых наш товарищ, возглавлявший группу Сил Обязательной Самообороны.

С каждой минутой кольцо блокады сжималось вокруг нас. Перед самым рассветом опустился плотный туман. С трудом можно было различать что-либо в нескольких метрах от себя. Я сказала товарищам, что теперь или никогда, но надо вырываться из окружения. Скрытно решено было под деревьями проскочить через позиции боевиков и отходить дальше. Это было крайне опасно. Не самое лёгкое дело пройти кордоны боевиков в таком сильном тумане.

Все четверо, продвигаясь друг за другом, утопая в "молоке" тумана и прячась за деревьями, мы вышли из деревни. До полей добрались незамеченными. Здесь было решено вновь ударить по врагу, чтобы дать возможность выйти и остальным товарищам. Разойдясь в стороны двумя группами на метров 20 или больше, мы вошли в деревню и сошлись у одного дома. Отсюда нам стали видны несколько боевиков, которые, находясь за  другим домом, стреляют в деревню, то и дело прячась. Мы решили дождаться их очередных выстрелов и тоже обстрелять их, чтобы остальные боевики не поняли, откуда и кто ведёт огонь. Так и сделали. Эта группа боевиков была уничтожена, нам досталось оружие и боеприпасы. Далее мы известили товарищей, что с нашей стороны дорога свободна и они могут начать выходить. Через несколько минут все мы собрались вместе. Из деревни вынесли и тело погибшего бойца.

Потом маленькими группами мы продвигались среди оливковых рощ и полей в сторону Раджо. Тогда этот регион ещё был в руках наших бойцов. Так мы вышли из окружения. Оливковые деревья сыграли в этом большую роль.

О возвращении в Раджо Фарашин рассказывает: "Мы были крайне измотаны многодневным напряжением и не имением возможности поспать. Дорога показалась нам очень долгой и, попросту, бесконечной. Прошло несколько часов похода по оливковым рощам и, наконец, взошло солнце. Его лучи растопили туман. И тут послышался звук беспилотников.. Снова пришлось нырнуть под деревья. Очевидно, турки узнали, что мы вышли из блокированной деревни и бросились на наши поиски. Позже началась бомбёжка. Мы прильнули каждый к своему дереву. И всёже, двое наших бойцов были ранены и лежали без сознания. Я лежала под деревом и не дышала. Один из моих товарищей замер под соседним деревом. Остальных не было видно. Я не знала, живы они или мертвы. Рядом громко разорвалась одна из мин, но меня не задело. Более часа продолжалась атака. Любое движение вызывало новые удары. Раненые пришли в себя и пытались собраться в одном месте. Однако, я дала им знать, что это опасно. Беспилотники не улетали. Лишь когда они ушли чуть в сторону, я окликнула своих товарищей. Мы продолжили движение. Но с нами уже не было двух девушек из Женских Отрядов и трёх бойцов Отрядов Народной Самообороны. Они погибли во время бомбёжки. Несколько человек были ранены. Мы обработали их раны и спрятали тела погибших от всевидящего ока беспилотников. Позже мы вынесли и их.

Мы – в Раджо. Помощь раненым..

Фарашин продолжила рассказ: "Между нами и городом Раджо было не так далеко, но дорога была опасной. Надо было как-то переправить раненых. К сожалению, нас было мало, чтобы нести и раненых, и погибших. Я сказала товарищам, что пойду в Раджо одна и приведу помощь. Один из бойцов не соглашался отпускать меня одну. Он считал, что в случае, если со мной что-то произойдёт, никому из оставшихся уже не добраться до Раджо. И вот мы продолжили путь вместе, но ускоренным темпом, чтобы успеть помочь раненым товарищам. Через полчаса мы поняли, что дошли до цели. Наши точки располагались на горе у Раджо. Один из них наблюдал нас в свой бинокль, но не мог понять, кто мы, - свои или чужие. Но чуть позже они распознали в нас своих и выслали навстречу одного бойца, который, приблизившись к нам, дал знак остановиться. Мы сели на землю, дожидаясь его. Он велел следовать за ним, т.к. вокруг территория была заминирована. Мы послушались и вскоре уже сидели среди своих и рассказывали то, что произошло за прошедшее время. Перед закатом, товарищи собрали группу бойцов и, с наступлением темноты, я отправилась с ними, чтобы показать место, где мы оставили раненых. Менее, чем через полтора часа нам удалось вынести раненых и тела погибших товарищей."

Командир Женских Отрядов Самообороны, Фарашин Дыльсоз, побывала на многих фронтах первого этапа Эпохального Сопротивления, Она говорит: "Мы никогда не забудем боли оливковых деревьев, самопожертвования Погибших и боли, что пришлось испытать нашему народу в Африне. Мы поклялись перед ними и повторим эту клятву: сопротивление будет продолжено до полного освобождения Африна и его оливковых рощ. Каждая капля крови Погибших будет отомщена."

(km)

ANHA